Синтоизм

Приходы и прихожане​

С изменением социальных условий в древней Японии многие мифы и письменные свидетельства потеряли прежнее влияние; однако проводимые в храмах церемонии приобрели еще большее значение.

В древности, когда вожди, объединяя свои кланы, проводили общие ритуалы, всем членам этих кланов вменялось в обязанность участвовать в обрядах и совершать богослужения согласно определенным правилам — так они поддерживали свой общественный статус. Содержать местный храм и участвовать в богослужениях и праздниках считалось почетным долгом, даже делом чести, которое ревностно исполнялось. Главы местных общин обычно настаивали, а некоторые настаивают и в наше время, на соблюдении своих полномочий при проведении храмовых обрядов и праздников.

Исторически, храм и община были тесно связаны. В тех храмах, где доминировали родственные отношения, связи в общине оставались прочными. Но даже там, где кровные связи ослабевали, во время церемоний в храме происходило единение людей, независимо от их семейных отношений. Такое единение сохранялось даже тогда, когда люди покидали родные места и жили вдали от своей общины. Они все равно искали возможность приехать домой, чтобы выполнить обязательства перед общиной, которая тоже ожидала этого.

Позднее, в связи с тем, что расстояния увеличивались и людям становилось все труднее периодически приезжать в родные места, храмы, посвященные местным и родовым ками, стали появляться по всей стране. Благодаря этому люди могли поддерживать друг с другом духовное родство. Даже в наше время многие продолжают приезжать на родину, чтобы принять участие в ежегодных праздниках.

Часто довольно трудно обозначить границы храмовых приходов, поскольку те порой накладываются друг на друга. Иногда эти границы совпадают со старыми границами районов, пересмотренными современными топографами. Более того, в результате того, что различия между родовыми ками и ками местности стираются, и из-за увеличения количества храмов на одной территории сегодня многие люди, как верующие (сукэйся) и как прихожане (удзико), соотносят себя сразу с несколькими храмами.

Такие храмы, как Великий Храм в Исэ, Мэйдзи и Ясукуни в Токио, Хэйан в Киото и Дадзайфу в Фукуоке, вообще не имеют географических границ, которые можно было бы считать приходом. В некотором смысле их приходом является вся Япония, и все японцы — их потенциальные прихожане.

Точно так же не имеют своих приходов местные храмы, посвященные павшим в войнах или местным знаменитостям. Тем не менее, все местные жители считаются их прихожанами, хотя между ними и этими храмами нет прочных связей. В данном случае каждый сам решает, как ему следует поступать.

Храмы, посвященные родовым ками или ками, связанным с данной местностью, функционируют в определенных географических границах. Каждый такой храм имеет свой приход, и местные жители, как правило, берут на себя полную ответственность за его содержание и принимают участие в богослужениях. Здесь нет каких-то жестких обязательств. Просто все эти люди — японцы, и именно так они обретают духовное единство, как бы странно и высокопарно подобные слова ни звучали для иностранца. Взаимоотношения между оберегающим общину ками и прихожанами можно сравнить со взаимоотношениями между родителем и детьми. Люди рождаются, растут и живут, поколение за поколением, под опекой ками. Таким образом, можно смело сказать, что все они, без исключений, находятся в прочной и надежной связи с ками.

Храмовый синтоизм был упразднен как государственная религия в 1945 году. Но это не нанесло ощутимого ущерба взаимоотношениям между храмами и местными жителями. Напротив, следует утверждать, что люди продолжают чувствовать себя прихожанами. Во время ежегодных праздников они делают храмам скромные денежные пожертвования и в случае надобности оказывают необходимое содействие. Даже несмотря на то, что с упразднением государственного статуса храмов местные религиозные ассоциации утратили прежнее значение, они по-прежнему функционируют как общественные организации и контролируют состояние местных храмов.

 

Современное отношение к другим религиям​

На протяжении своей истории синтоистские храмы всегда взаимодействовали на местном уровне с церквами других религий. Взаимодействие на национальном или, скорее, «денационализированном» уровне возникло только после Второй мировой войны. Сегодня Ассоциация синтоистских храмов — одна из пяти ассоциаций, которые образуют Лигу японских религий (Нихон Сюкё Рэнмэй), остальные четыре — это Японская буддийская федерация (Дзэн Ниппон Буккё Кай), Федерация синтоистских сект (Нихон Кёха Синто Рэнмэй), Комитет христианских объединений (Кирисутокио Рэнго Кай) и Союз новых религиозных организаций Японии (Син Ниппон Сюкё Дантай Рэнго Кай). Ассоциация синтоистских храмов поощряет участие местных храмов в Японском совете межрелигиозного взаимодействия (Нихон Сюкё Кёрё Кёги Кай).

Такое взаимодействие с другими религиями может показаться странным, но с тех пор, как одним из фундаментальных принципов храмового синтоизма стал дух гармонии и сотрудничества, дружелюбие и терпимость по отношению к другим религиям превратились в норму. Прихожане с этим согласны. Пока синтоизм находился под контролем государства и был доминирующей религией, поводов для конфликтов с другими конфессиями просто не возникало. Верующих такая ситуация вполне устраивала. Однако пребывавшие под контролем государства храмы не имели возможности взаимодействовать с остальным религиозным миром. Сегодня присущее храмовому синтоизму стремление к взаимодействию вышло на поверхность, поэтому Ассоциация синтоистских храмов участвует в межрелигиозном диалоге на всех уровнях.

Двоеверие. Если говорить о храмовом синтоизме, то в нем в порядке вещей так называемое «двоеверие». Храмы не только не возражают против того, чтобы их прихожане были еще и буддистами, христианами или последователями других ветвей синтоизма, но и считают это вполне естественным. Храмовый синтоизм рассматривает свои храмы как нечто совершенно отличное от церквей других конфессий и не видит причин для конфликта с ними.

Лидеры храмового синтоизма заинтересованы во взаимодействии со всем остальным религиозным миром и желают показать свою веру наилучшим образом. В то же время они опасаются, что синтоизм классифицируют как такую же религию, что и все остальные. Так или иначе, Ассоциация храмового синтоизма ищет способы преодоления этих трудностей.

 

Синтоизм и политика​

Реставрация Мэйдзи имела две взаимодополняющие цели — политическую и религиозную. Политической целью было восстановление прямого правления императоров, которые на протяжении веков не имели реальной власти, а религиозная цель — возрождение веры в ками как духовной основы общества и управления страной. В некотором смысле эти цели были "двумя сторонами одной медали", и потому вполне естественно, что синтоизм стал официальной религией нового правительства.

Государственная политика. Первые шаги к достижению религиозной цели включали в себя указ по отделению буддизма от синтоизма, учреждение Департамента синтоизма, по аналогии с Кабинет божественных дел (Дзинги Кан) VII века, а также декларацию о том, что отныне синтоизм — государственная религия. В 1871 году храмы получили официальный статус, базирующийся на степени их близости к императорской семье, и оказались под административным ведомственным контролем (государственным или на уровне префектуры).

Вместе с тем была упразднена система наследственного священничества. Священнослужители стали подчиняться государственному департаменту, который назначал их на работу, оказывал поддержку, контролировал или увольнял. Тем не менее, во многих храмах, за исключением государственных (канкокухэй-ся), передача духовного сана по наследству продолжала практиковаться. В 1872 году вся собственность монастырей стала принадлежать правительству, а в 1875 на основании канона "Уложения эры Энги" для храмов всех уровней были предложены новые ритуалы и церемонии. В апреле 1869 года император Мэйдзи провел процессию в церемониальном зале дворца. При этом он сам выступил в качестве священника перед синтоистским пантеоном богов ками и принес присягу. Этой церемонией новое правительство декларировало прочный союз синтоизма и государства (сайсэй итти), который с незапамятных времен был одним из фундаментальных принципов духовных основ японского общества. Так храмы стали правительственными учреждениями, а синтоизм — государственной религией.

В 1872 году, когда стало ясно, что настойчивые усилия вышеупомянутого Департамента Синтоизма по подавлению влияния буддизма не принесли ожидаемых результатов, был организован Церковный департамент (Кебу Сё), задачей которого стало упорядочение совместного сосуществования буддийских и синтоистских священников, что в дальнейшем могло бы ослабить позиции ведущей религии. Однако и эта попытка провалилась, и с 1874 года синтоистским сектам разрешили организовать независимые общины, а буддистам — заниматься пропагандой своих идей. В 1877 году администрация религиозных дел была преобразована в Бюро храмов и церквей, вошедшее в новообразованное Министерство домашних дел. В 1882 году священников, проповедующих в храмах, отделили от остальных религиозных учителей; более того, синтоистские храмы, как национальные учреждения, поддерживающие общественную мораль, были противопоставлены всем остальным храмам в стране. В 1900 году Бюро храмов и церквей разделили на Бюро по храмам и Бюро по религиям, а через тринадцать лет Бюро по религиям превратилось в Министерство образования. Таким образом, администрация храмов отделилась от основного поля религии и наладилось определенное взаимодействие между храмовым синтоизмом и остальными вероисповеданиями. Тем не менее многие синтоисты по-прежнему не были удовлетворены, и в 30-х годах XX века появилось движение, получившее название "Реставрация Сева" и поставившее перед собой те же задачи, что и Реставрация Мэйдзи, а именно — воссоздать Кабинет божественных дел (Дзинги Кан), который имел бы приоритет перед всеми другими министерствами в правительстве. Однако, несмотря на все усилия, единственным успехом этого движения стало создание Совета по Божественным Делам (Дзинги Ин) в составе Министерства внутренних дел.

Поражение в войне и последовавшая военная оккупация кардинально изменили статус храмового синтоизма. После издания американской директивы "Об отмене государственного синто" (1945) храмы потеряли государственный статус и была строго запрещена поддержка и финансирование любых синтоистских ритуалов и школ правительственными организациями. В Конституции страны были зафиксированы базовые принципы религиозной свободы, и разделение религии и государства стало законом. Сегодня синтоистские храмы не имеют никакого отношения к государству. Они превратились в общественные организации и поддерживаются исключительно усилиями прихожан.

Государство. Объединяя с ками как отдельного человека, так и общину, синтоизм таким образом делает общество совершенней; ту же роль он играет и в политике. Даже в древние времена, когда Япония еще не была единым государством, влиятельные кланы почитали храмовые ритуалы как важный фактор политической жизни. Когда же страна стала единой, такое отношение к ритуалам только усилилось. Несомненное влияние, на протяжении столетий оказываемое синтоизмом на политическую жизнь в стране, сказывалось по-разному. С одной стороны, как уже упоминалось, дворцовые обряды проводились исключительно императорской семьей — олицетворением государства; с другой стороны, богослужения в храмах проводили обычные люди, государство же делало приношения в храмы во имя мира и процветания в стране. Согласно мифологии, когда предок императора Ниниги-но-микото спустился с небес на землю и попал под покровительство Окунинуси — ками острова Идзумо, он, в знак ответной благодарности, обещал ками построить священный дворец, то есть храм. Этот храм, получивший название Великий Храм в Идзумо, расположен на восточном побережье Японии в префектуре Симане, возле города Мацуе. Следует иметь в виду, что с древнейших времен императоры считали Богиню Солнца своей божественной прародительницей и учреждали традиционные ритуалы во имя ками при дворе. Некоторые из этих ритуалов были обрядами поклонения предкам императорской семьи, другие — политические по сути, и их особенности не всегда понятны. Некоторые ритуалы, такие, как Великое Очищение, касаются всей страны. Свадьба же наследного принца имеет отношение только к императорской семье.

В древнем обществе император и его придворные были знатоками ритуалов, они тщательно проводили обряды и службы во имя счастья и процветания людей и мира в стране. Богослужения и обряды во имя ками стали обязательной частью деятельности властей — считалось, что это привносит в общество спокойствие и умиротворение. Слово мацуригото, буквально "вопросы богослужений", одновременно означало такие различные современные понятия, как религиозные обряды и общественные вопросы. Так было и на общенациональном, и на местном уровнях. Проведение праздников и обрядов, посвященных различным ками-хранителям, и решение вопросов местного населения было единой административной функцией. Единство обрядов ками и работы гражданской администрации определялось одним термином— сайсэй итти, что означает союз (итти) богослужений (сай) и правительства (сэй).

Дворцовые ритуалы всегда подчинялись строгому кодексу, провозглашенному в эпоху Тайхо (670-720), в нем было двадцать пунктов, посвященных проведению синтоистских обрядов во дворце. В "Уложениях эры Энги" расписывались правила проведения церемоний в храмах, связанных с императорской семьей, произнесения молитв (норито) в храмах, был также представлен список почитаемых в стране ками.

После того как в стране установилась власть сёгуната, государственная поддержка синтоизма заметно ослабла, однако сразу после Реставрации Мэйдзи она вновь возродилась.

Такие священные писания, как "Кодзики", "Нихон секи", и другие уже упоминавшиеся труды отражают династические притязания императорской семьи и влиятельных кланов, в то время как храмы своими ритуалами обеспечивали единство местных общин, проживающих на определенной географической территории. Храмы стали национальными институтами и проводили обряды ками во имя государства. Власти вместе с людьми выражали благодарность ками и молились не только за мир и процветание в стране, но и за тех, кто брал на себя политическую ответственность и исполнял свои обязанности честно и последовательно. Смещение фокуса внимания от местных интересов к интересам всей страны отражало политические изменения, происшедшие вследствие того, что верность главе государства превозобладала над верностью своему клану. Храмы были рады этим переменам, поскольку те соответствовали их собственным устремлениям. То же можно сказать и о прихожанах. Таким образом, идея государственного синтоизма стала политическим выбором страны.

Тем не менее, когда в 1945 году храмы были лишены государственного статуса и стали независимыми религиозными институтами, подчиняющимися только священнослужителям и представителям прихожан, это не привело к упадку синтоизма, чего многие опасались. Причина относительно проста — упразднение государственного синтоизма не возымело серьезного эффекта, потому что, несмотря на тесную связь между храмами и государством, финансирование обрядов в храмах и раньше ложилось на плечи самих прихожан.

Национализм. За рубежом синтоизм часто воспринимают как синоним ультранационализма, милитаризма и имперских амбиций, что неудивительно, поскольку его активно использовали милитаристские властные круги, стремившиеся усреднить сознание людей и укрепить их верность своей политике. Судя по всему, это было неизбежно исторически. Столкнувшись с угрозой поглощения буддизмом и конфуцианством, синтоизм стал бастионом на пути чуждых влияний, оберегающим независимость национальной культуры.

В начале XVII века страх перед Западом привел к вытеснению христианства и изгнанию из страны иностранцев. В первой половине XIX столетия мощные западные империи бросили вызов японской государственности и поставили под вопрос независимость страны. Напуганные перспективой вторжения извне и бесчинствами, творимыми феодалами внутри страны, многие лидеры мечтали о возвращении тех дней, когда Японией безраздельно правил император. В этой ситуации только синтоизм, прочно связанный с императорской семьей и испытывающий опасное давление со стороны буддизма и конфуцианства, мог стать фундаментом, позволяющим сохранить традиционную японскую культуру и защитить страну от господства иноземцев.

Не удивительно, что во время Второй мировой войны люди рассматривали эту религию как духовный источник своего патриотизма. Разумеется, вскоре синтоизм принял крайне националистический характер. Тем не менее, в своей основе это не что иное, как вера в ками, взаимодействующих друг с другом и помогающих людям. Храмовый синтоизм стремится создать своими богослужениями гармонию ками всех типов. Один из негласных постулатов синтоизма — толерантность и коллективизм. После окончания войны именно этот важный его аспект позволил преодолеть издержки ультранационализма.

Культ Императора. В основе тех социальных и политических процессов, которые привели к современному состоянию общества, лежало поклонение Императору как основе государства. И здесь важнейшую роль сыграли храмы. В этом контексте следует упомянуть один любопытный факт: лишь немногие храмы посвящены тому или иному императору. Только император Одзин удостоился богослужений в нескольких тысячах храмов, посвященных богу Хатиману. Что касается остальных ста двадцати четырех правителей, храмы возведены в честь всего лишь двадцати из них.

Семеро из этих двадцати императоров были неудачливы в жизни, и их обожествление стало формой утешения их духов за те несправедливости, которые им пришлось претерпеть при жизни. Одиннадцать наследных принцев были обожествлены за то, что пожертвовали своими жизнями, верно и отважно служа трону. Самые известные храмы, посвященные императорам: храм Касивара в префектуре Нара и храм Мияцаки на острове Кюсю, в них почитают императора Дзимму; храм Хэйан в Киото посвящен императору Камму, который основал столицу в Киото, а также императору Комэю, который был последним правителем в Киото, прежде чем столицей стал Токио. В храме Мэйдзи были обожествлены духи императора Мэйдзи и его супруги императрицы Сокен.

Несмотря на национализм, ложное толкование милитаристами и ультранационалистами императорских богослужений и пропаганду только тех храмов, которые были прочно связаны с императорской семьей, непохоже, что проводимые в этих храмах в прошлом столетии государственные богослужения сколько-нибудь сильно повлияли на общество. Сегодня некоторые из них, некогда занимавшие уникальные позиции в национальной мифологии, испытывают серьезные финансовые трудности, в то время как другие, не менее важные храмы, процветают, хотя и лишены государственной поддержки. Так, Великий Храм в Исэ, ближе всех остальных храмов связанный с императорской семьей, достиг наибольшего процветания задолго до эпохи Мэйдзи, в те времена, когда влияние императорского двора на религию было еще слабым. Таким образом, можно сделать вывод, что популярность храмов определяет вера народа, а не государственное давление.

Хакко Ити-у. Если вы познакомитесь с храмами поближе, вникнете в суть проводимых в них ритуалов, ощутите радостную атмосферу праздников и услышите, как люди молятся во имя мира и всеобщего благополучия на фоне красивейших сельских пейзажей, вам станет ясно, насколько далек синтоизм от жестокости и насилия. Среди выражений, которые трактуют как прямой призыв к военной экспансии, чаще всех цитируют фразу "Хакко Ити-у", что означает "Накрыть все восемь углов мира одной крышей". Эта фраза, приписываемая первому императору, в действительности подразумевает желание привнести повсюду мир и основать идеальное общество.

Квинтэссенцией храмового синтоизма всегда была гармония.. Лучше всего это выражено в поэме, написанной императором Мэйдзи. Там есть такие строки:
"Если все моря, по моему разумению, наши братья,
То почему же тогда ветер вздымает
грохочущие волны?"

Ассоциация синтоистских храмов (Дзиндзя Хонтё) утверждает следующие три фундаментальных принципа, описывающие истинные чувства верующих и подлинную природу храмового синтоизма:
1. Выражать благодарность за покровительство божества и заботу предков; искренно, с чистым сознанием посвящать себя храмовым обрядам и праздникам.
2. Служить близким и всему обществу; воспринимая себя как божественных посланцев; стараться улучшить и объединить этот мир.
3. Идентифицировать свое сознание с сознанием императора; испытывая любовь и дружескую привязанность друг к другу, молиться за процветание своей страны и за мирное сосуществование и взаимодействие людей в мире.

Таким образом, в наши дни храмы, как и в прошлом, стараются исполнять свою миссию — служить совестью людей.

 

При приближении праздника персонал храма начинает заниматься приготовлениями. Здания и территория храма приводятся в порядок заранее, поэтому в день торжества делаются лишь завершающие штрихи. Обычно в этот день к стойкам ворот тории прикалывают небольшие ветки сакаки; на фасаде ворот, чуть ниже поперечной перекладины, а также над дверями в само здание храма и вокруг него протягивают веревки из соломы с прикрепленными к ним белыми полосками бумаги. Это делается для символического очищения храма. Территория украшается длинными лентами пяти благоприятных цветов (белый, желтый, красный, голубой и пурпурный) и подносами с растениями и цветами, называемыми "символами облаков добрых предзнаменований", их готовят искусные флористы. В самом святилище, по обе стороны от стола для приношений, устанавливаются два шеста с парчовыми флажками, увитые ветками сакаки с белыми бумажными лентами. Согласно традиции, на правом шесте прикреплены две сумки из шелка или золотой парчи, в одной из которых лежит металлическое зеркало, а в другой — нить с драгоценными камнями. На левом шесте подвешивают короткий меч, завернутый в золотую парчу. Эти три предмета — зеркало, драгоценности и меч — символизируют императорские регалии, но причина их помещения в храм заключается отнюдь не в этом. Дело в том, что эти атрибуты с древнейших времен почитаются в синтоизме как священные.

 

В Японии, как и в большинстве других стран, мирские обычаи прочно связаны с исконной верой людей. Храмовый синтоизм изначально подразумевает празднование всякого события, случающегося в течение дня, неважно — большого или маленького, личного или общественного, поэтому многие праздники ассоциируются у людей с храмовым синтоизмом.

На Новый год люди украшают свои дома традиционными синтоистскими символами и в день Нового года спешат как можно раньше почтить своего ками-хранителя в каком-либо храме либо же у домашнего алтаря. День Нового года приходится на окончание зимы и знаменует приход весны. Затем следует праздник сева риса, который сопровождается молитвами о хорошем урожае. В середине года — праздник Благодарения за обильный урожай, в конце года — Великое Очищение. Считается, что некоторые из этих праздников позаимствованы у буддистов, но на самом деле это древние синтоистские обычаи.

Праздник девочек, отмечаемый 3 марта, Праздник мальчиков, приходящийся на 5 мая, и Праздник звезд (Танабата), 7 июля, традиционно считают синтоистскими, хотя вполне возможно, что у них китайское происхождение. Перед тем как начать строительство дома, проводят церемонию очищения территории будущей стройки и демонстрируют почтение ками этого места. В прошлом люди совершали такие обряды самостоятельно, но сейчас обычно приглашают священника. В завершение строительства нового дома на середину коньковой балки помещают символ присутствия ками и устраивают праздник, угощая рабочих и соседей рисовыми лепешками, сладостями и рисовым вином. Этот обряд известен как «Церемония укладки коньковой балки» (дзёто-сай), хотя в данном случае священнослужителя не приглашают.

Многие в наше время считают, что традиционная чистка дома, которую устраивают два раза в год, осенью и весной, инициирована местным департаментом здравоохранения, но в действительности это отражение древней и ныне почти забытой синтоистской церемонии Великого Очищения. Обычай открывать счета в июне и декабре — того же происхождения. В мире бизнеса, у маклеров есть привычка хлопать в ладоши после удачно заключенной сделки или полюбовно разрешенного спора, что восходит к обычаю призывать ками засвидетельствовать завершение дела.

Из этих примеров (их можно было бы привести намного больше) ясно, что повседневная жизнь людей в Японии прочно связана с синтоизмом.