Фудзи (яп. Фудзисан) — вулкан на японском острове Хонсю в 150 километрах к западу от Токио. Это высочайшая гора Японии (3798 м), занимающая особое место в японской культуре. Если смотреть на нее с юга, гора возвышается величественно и одиноко; ее симметричные стороны круто поднимаются к срезанной вершине, скрывающей центральный кратер. На юго-восточном склоне находится взрывной кратер Хоэйсан, образовавшийся во время последнего извержения вулкана в 1707 году. Возраст древнейших вулканов на горе Фудзи - 8000 лет, то есть это очень молодой вулкан. Однако тщательное геологическое исследование показало что в основании Фудзи лежат два значительно более древних вулкана. Самый древний вулкан Кофудзи был действующим в период 50000-9000 лет назад и теперь полностью погребен под слоями лавы и пепла Фудзи. Часть более молодого вулкана видна на северном склоне Фудзи. Красота горы Фудзи заключается в почти идеальной форме конуса, чья вершина постоянно покрыта снегом. В ясный день царственно высящаяся над окружающим пейзажем гора воистину великолепна. На рассвете и на закате, залитая розоватым светом, она подобна видению. Символ мира и покоя, Фудзи-сан почитается как жилище богов. Последователи синтоизма поклоняются красоте природы, поэтому у многих японцев вид горы фудзи весной, с цветущими у ее подножия вишнями, вызывает глубокое эмоциональное переживание. Легенда горы Фудзи Однажды, давным-давно, жила Конохана Сакуя-химэ, и была она богиней горы Фузди. Она с детства жила одна, вдали от всех. Словно райский цветок, выросла Конохана и превратилась в девушку неземной красоты, прекрасную и нежную, как цветок лотоса. Однажды Конохану, гуляющую по берегу озера, увидел внук богини солнца Аматэрасу по имени Нинигино. Юноша с первого взгляда влюбился в прекрасную девушку-богиню. Этого первого взгляда было достаточно, чтобы Сакуя-химэ понесла. Она рассказала об этой радости своему любимому. Не поверив в чудодейственную силу собственного взгляда, Нинигино обвинил свою возлюбленную в неверности. Конохану возмутило подозрение, ведь они с Нинигино любили друг друга, и она думала, что юноша доверяет ей. Возмущенная богиня заперлась в деревянном доме, отказываясь покидать его, несмотря на уговоры встревоженного Нинигино. Когда подошло время разрешиться от бремени, Сакуя-химэ подожгла свое жилище. Ни она сама, ни родившиеся один за другим трое сыновей ничуть не пострадали от огня. Нинигино понял, как неправ был, раскаялся. Они с Коноханой поженились и жили долго и счастливо до конца своих дней. А богиня горы Фудзи, доказавшая свою невиновность, с тех пор почитается японцами как символ чистоты, супружеской верности. Кстати, этой богине посвящен один из самых зрелищных праздников Японии - "Химацури", или "огненный праздник". Во время этого праздника, в июне, тысячи японцев стекаются к великой горе, разжигают на склоне горы огромные костры в форме иероглифов и красочные фейерверки. А вечером на гору Фудзи в "микоси" - переносных часовнях - японские юноши и девушки несут "богиню" горы (ее уменьшенные копии-куклы, облаченные в старинные одежды). У подножия горы зажигаются факелы, на конусе Фудзиямы зажигаются костры, сложенные владельцами горных приютов. Близость горы, залившее всё кругом море огня создает неповторимую атмосферу языческого празднества. А вот еще одна Японская легенда. ЖЕНИХ И НЕВЕСТА ЗВЕЗДНОГО НЕБА Шокуо, дочь Солнца, жила со своим отцом на берегу серебряного небесного потока, который мы называем Млечным путем. То была прелестная девушка, грациозная, красивая собою, и глаза ее были кроткие, как глаза голубя. Ее отец Солнце был очень огорчен, что Шокуо не желала делить юношеских радостей с другими дочерьми воздуха. Кроткая печаль, казалось, покоилась на ней, но она никогда не уставала заботиться о счастье для других: так, особенно прилежно работала она за ткацким станком. Благодаря высокому искусству, которого достигла она в тканье, она получила прозвище принцесса-ткачиха. Ее отец, Солнце, думал, что самое лучшее будет выдать ее замуж. Тогда, конечно, вся любовь, которая тлеет теперь, вспыхнет ярким пламенем и согреет все ее существование, и задумчивый, тихий дух, который угнетает ее, удалится прочь. И случилось, что вблизи них жил добрый, честный пастух, который сгонял своих коров на берег небесного потока, и король Солнца порешил выдать дочь за этого пастуха, Кингена, потому что он надеялся обеспечить их счастье так, чтобы они могли не нуждаться. Каждая звезда своими лучами выразила свое согласие на то, и большая радость была в небесных высотах. Глубокая любовь связывала Шокуо и Кингена, и когда пробудилась эта любовь, Шокуо оставила свои прежние занятия. Ткацкий станок был заброшен, и принцесса смеялась, танцевала и пела с утра до вечера. Король Солнца был очень огорчен, потому что он не предвидел такой быстрой и резкой перемены. Гнев засверкал в его глазах, и он сказал: - Кинген, наверно, причина тому; так я отправлю его на противоположный берег небесного потока. Когда Шокуо и Кинген узнали о том, что они должны расстаться и что они отныне по королевскому повелению могут видеться только раз в году - на седьмой день месяца, сердца их опечалились. Прощание их было очень горькое, и крупные слезы сверкали в глазах Шокуо, когда она произнесла своему возлюбленному супругу последнее «прости». По повелению короля Солнца собрались мириады сорок и, распростерши крылья, образовали мост, по которому Кинген перешел небесный поток. В тот самый момент, как Кинген ступил на противолежащий берег, сороки с громким стрекотаньем рассеялись и оставили бедного Кингена одиноким изгнанником. Печально взирал он на несчастную Шокуо, которая стояла теперь на пороге их покинутого дома. Медленно для нее потекли последующие дни; Кинген пас своих быков, а Шокуо снова взялась за ткацкий челнок. Король Солнца радовался трудолюбию дочери; а когда ниспадала ночь, и небо сияло бесчисленными огоньками, любящие молодые супруги выходили на берег небесного потока и манили друг друга нежно и с любовью, в то время как каждый из них молился, чтобы день их свидания приблизился скорее. Долгожданный день наступил, наконец, и сердца обоих несчастных исполнились страхом, как бы дождь не воспрепятствовал их свиданию, потому что серебряный поток, во всякое время склонный к приливу, мог смыть птичий мост. День наступил, наконец, безоблачный и светлый; он поднялся на полдень вверх и опустился к вечеру тихо-тихо, и тогда зажглись все небесные лампады. Когда ночь наступила, собрались сороки, и, дрожа от страха, Шокуо перешла по нежному мосту и бросилась в объятия возлюбленного мужа. Ее счастье было подобно счастью увядшего цвета, когда дождевая капля коснется его, но скоро приблизилась минута разлуки, и Шокуо печально перешла по мосту обратно. Годы сменялись годами, и поныне встречаются они, переходя через небесный поток на седьмой день седьмого месяца, исключая день, когда дождь переполняет серебряный поток и делает переход через него невозможным. Надежда на постоянное соединение наполняет сердца возлюбленных и подобна приятному благоуханию и любимейшим грезам.